Пустое помещение с гладкими бетонными стенами. И крупные стеклянно-металлические конструкции округлых форм, стоящие у стен. Даже в идеально чистом Убежище собирается пыль. А накопленный за более чем двести лет слой смешивал все краски, оставляя помещение безлико-серым.
Лежащие в анабиозе люди. Криогенная заморозка тела. И только две работающие анабиозные камеры из восемнадцати…
Аварийная лампа озарила комнату красным мигающим светом. Секунду спустя раздался оглушительный рев баззеров боевой тревоги. Вдруг, поднимая небольшие пылевые вихри, одна из капсул начала стравливать в помещение белые струи охлажденного пара, заставляя пол покрыться инеем. Через пару мгновений похожие действия начали совершаться и во второй капсуле. Так продолжалось минуты две, пока обе камеры одновременно не остановили выполнения процедур. Крышка первой капсулы с легким щелчком открылась на сантиметр и ее тут же подхватила специальная лапа-манипулятор. Внутри оказался мужчина лет 35 с черными растрепанными волосами в костюме жителей Убежищ. Только тонкие черные полосы на костюме между синими и желтой частью выдавали в нем сотрудника службы охраны. Вторая капсула так и не открывалась, лишь ее крышка отщелкнулась…
Гриф пришел в себя ровно в тот момент, когда крышка капсулы открылась. Он чувствовал себя необычайно бодро, и все бы ничего, если б не надрывающаяся сирена и красная мигалка под потолком. Отточенные за годы рефлексы заставили бойца вскочить и осмотреться, насколько это позволяло освещение. Но как только ноги Грифа коснулись пола, он почувствовал, что что-то не так. Тело как будто находилось под наркозом, но мысли оставались ясными. После двух шагов ноги внезапно подкосились, все тело обмякло, и боец даже не смог выставить перед собой руки, чтоб смягчить падение. Он просто шмякнулся лицом в пыль, разбивая лоб в кровь.
Гриф чувствовал, что не может контролировать ни один мускул на теле. Даже глаза закрыть не получилось. А потом пришла боль. По всему телу прошло ощущение, словно кожу протыкают миллионы маленьких иголочек, голова была готова расплавиться, а затем взорваться. Мышцы то и дело скручивало невыносимыми спазмами… но не получалось даже закричать. Казалось, сердце тоже остановилось, а легкие перестали сокращаться. Но нет. Вот оно, сердцебиение – один удар в полминуты. Вот он – едва заметный вдох…
Пол под головой постепенно заливался кровью.
Только минуты через четыре из горла человека вырвался непонятный хрип. Веки, словно свинцовые, по чуть-чуть удалось закрыть. Боль постепенно начала уходить, а чувствительность – возвращаться. С огромным усилием Гриф смог перевернутся набок. Его била мелкая дрожь, а все тело продолжало гореть от боли.
Он лежал минут десять, прежде чем смог пошевелить пальцем. Что-либо делать было невыносимо больно, но баззер боевой тревоги словно подгонял, крича голосом старого инструктора:
– Вставай солдат! Встать! Пока ты тут лежишь, враг убивает твоих соотечественников, насилует женщин и режет детей на части! ВСТАТЬ!!!
Воспоминание вернуло Грифа в самые первые годы его службы. Тренировочный лагерь, который полностью проходили лишь немногие. Тогда он тоже вот так лежал, на земле, не в силах пошевелится. Только что его отделал инструктор по рукопашному бою, проводя приемы в полную силу, исключая из применения лишь фатальные. Гриф же по нему даже ни разу не попал.
– ВСТАТЬ!!!!
Собрав всю свою волю в кулак, и чувствуя, как в нем закипает ярость, Гриф рывком поднялся, и громко закричав, все же дотянулся одной рукой, с ладонью, сжатой в кулак, до носа инструктора. Послышался хруст.
Озверевший старый солдат одним приемом уложил зеленого кадета, и Гриф потерял сознание… как в воспоминании так и в реальном мире.
Очнулся он уже буквально минут пять спустя, хотя сам и не знал, сколько времени прошло. Уже получалось двигать ногами и руками, хотя речи о том, чтоб встать даже на четвереньки еще и быть не могло. Гриф с удивлением обнаружил, что лежит уже в другой позе, а натекшая ранее лужа крови находится на уровне живота, а под головой же пол чист.
Спустя три минуты беспрерывных попыток, бойцу таки удалось встать на четвереньки, лишь за тем, чтоб снова рухнуть на пол. После четвертой такой попытки Гриф таки устоял. Примерно такие же действия провелись, чтоб из положения «раком», принять положение «вертикально».
Только теперь, спустя почти полчаса удалось осмотреться. И первое во что уткнулся взгляд Грифа – был скелет в истлевшем сине-желтом комбинезоне в анабиозной камере. Лишь две капсулы отличались от остальных. Одна - открытая его собственная, вторая – со слегка подсвечиваемой панелью управления.
Не найдя ничего лучшего, боец поковылял в ту сторону, покачиваясь и все время едва не падая…